СЕВАСТЬЯНОВ Геннадий Николаевич
Родился в 1957 году в поселке Кемля, окончил Ичалковскую среднюю школу, потом учился в СПТУ на водителя и слесаря, практику проходил на Горьковском автозаводе. В 1977 году призван в армию, служил шофером в строительном батальоне в Североморске (Мурманская область). В 1979 году уволен в запас в звании младшего сержанта, вернулся на родину, работал водителем в «Сельхозхимии», потом в филиале «Мордовмелиорации», на мебельной фабрике, в общей сложности 17 лет за рулем. С середины 90-х несколько лет трудился на частном предприятии столяром, потом вел домашнее хозяйство, выполнял разные работы на заказ. С 2004 года трудится при кемлянском храме Рождества Пресвятой Богородицы. Проживает в поселке Кемля. Женат, два сына.
В приходе кемлянского храма Геннадий Николаевич на особом счету. Как называет его отец Иоанн: «Это мой главный помощник по строительству, а так он и за снабженца, и за всё». Таких как он, называют мастерами на все руки. И рассказ о том, как он пришел в храм, лучше привести именно его словами.
«Почему я в храм пришел? Так Господь призвал. Что тут стесняться: пил я сильно, когда не работал, сильно пил. Понимал, что пропадаю, что бросить уже не могу (запах только учуешь и уже горит всё внутри), и Господа Бога постоянно просил мне в этом помочь. Если Господь не положит руку, сам не бросишь. Я дома сколько раз на колени со слезами падал перед иконами, молился об этом.
В ичалковскую церковь я ходил, но реденько. Когда причащался (на Вербное воскресенье старался), когда просто службу выстаивал. Не скажу, что я с детства был сильно верующий, но у меня мать в церковь ходила, я помню, она же меня с собой брала. И вкус причастия я с детства помню. Ничего просто так не бывает. Значит и мать за меня когда-то молилась. Так что от церкви я никогда далеко не уходил.
А с отцом Иоанном меня Господь свел особым образом. У меня есть грузовой мотороллер «Муравей», и мотор у него был такой, что измучился я с ним. Об этом все мои знакомые знали, и один мне как-то говорит: «У нашего батюшки, отца Ивана, такой же мотороллер, он на него другой мотор поставил, от мотоцикла. Сходи к нему, сторгуетесь». Я к батюшке подошел: «У вас мотор от «Муравья» есть?» – «Есть». – «За сколько отдадите?» – «Да ни за сколько, приезжай и бери». Вот так и познакомились. А потом как-то говорит: «Приходи к нам сюда». Вот так меня Господь сюда и привел.
Стал потихоньку ходить на службы. Вижу, люди трудятся, возрождается храм. Говорю: «Батюшка, если что помочь надо, обращайся». Он раз за помощью обратился, другой раз, так и пошло. И купол вот этот я с сыновьями строил. Каркас варили ребята из Ардатова, а мы утепляли его изнутри. И вот, лет десять уже постоянно при храме тружусь. И Господь молитвы мои услышал, помог мне жизнь изменить. Я тогда покаялся в храме, после этого утром встал и сказал сам себе: «Всё, больше пить не буду!» Я тогда какую-то силу внутри себя почувствовал, и понял, что больше никакой тяги к спиртному у меня нет. И главное даже не в том, что я пить бросил, в одном этом еще ничего для души полезного нет. Главное – жизнь свою изменить, к Богу прийти. Вот за это я больше всего Господу благодарен, а то ведь столько лет зря прошло. Сейчас смотрю на тех кто пьет, прошу: «Помоги, Господи, пропадают ведь люди». Но как Господь может помочь, если человек навстречу Ему не идет.
То, что я в церковь пришел и здесь остался, в семье восприняли нормально. Сыновья со мной здесь трудились. Жена вот только в храм не ходит, никак я ее не уговорю. Говорит: «Вот, когда на пенсию выйду…». А разве можно так? Камни грехов-то всю жизнь носят, потихоньку, а потом попробуй раскидай эту гору за час. К Богу надо потихоньку приходить. Сколько людей сейчас жалеют, что раньше к Богу не пришли. И я другой раз вспомню, сколько лет жизни я прожил зря. Ну ничего, за всё надо благодарить Бога. Позвал он тебя сейчас – радуйся, что хоть это время он дал, сколько тебе осталось, и за это благодари.
При храме я делаю всё, что понадобится, я здесь вроде как завхоз. Бывает, например, батюшка позвонит, скажет: «Завтра в шесть часов надо в храм прийти, полив подсоединить». С этим тоже иногда повозиться приходится – в колодец лезть, там что-то подключать. Или вот, мотыгу попросили поточить. Сейчас клумбу будем обустраивать – землю надо взрыхлить, камни выбрать и вывезти, унавоженной земли привезти, подсыпать. Это если словами сказать – на час работы, а начнешь делать, и конца не видно. Когда кто-то говорит: «Да чё там делать?», он не понимает что говорит. Всякая работа требует много времени, всякая. Вот то, что мы вчера сделали, с виду – нет ничего, а мы целый день там с сыном работали. Присядешь отдохнуть минут на 15, а время-то всё равно идет. Вот весь день так копошишься и в конце концов получается клумба. Люди мимо идут, говорят: «Эх, как красиво!», и никто не знает, сколько труда в это вложено.
Работы при храме много и вся она разная. Бывает, до трех часов дня здесь нахожусь, бывает – до шести, а бывает и до часу ночи, это когда храм красили к приезду Святейшего. Или вот привезли свечи восковые, нужно посмотреть, хорошие ли они, медом от них пахнет или соляркой (и такое бывает). Этим тоже приходится заниматься, контролировать. От плохих свечей копоть, мы из-за этого уже два раза храм внутри красили. А покрасить храм, это больше 100 тысяч надо где-то взять. Для нас, для села, это большие деньги. Вот так и тружусь потихоньку. Что надо сделать – сделаю. А как же? Это же наш храм. И перед любым делом я обязательно попрошу: «Господи, благослови». Без этого никак не получится дела».
«Дядя Гена наш – человек незаменимый, – говорит отец Иоанн. – Судьба у него непростая и сам он человек своеобразный. Очень трудолюбивый, ответственный, старательный человек. Доходит до того, что я, грешник, начинаю злоупотреблять его терпением: «Дядь Гена, беги сюда, потом туда и туда». Другой бы сказал: «Батюшка, я тебе что, железный что ли?», а он молча терпит. Правда, бывает, что терпит он, терпит, а потом молча пропадет и телефон выключит. Это значит, что он очень сильно устал, а сказать мне об этом ему неловко. Вот в такие дни я особо остро понимаю, как без него трудно. Это и мне уроком становится, я начинаю смотреть со стороны на свои отношения с людьми, быть внимательнее к людям, замечать, что порой слишком большую ношу на человека взваливаю. Нельзя на человека налагать такие бремена. Каюсь, с Божией помощью. Дядя Гена такой человек, что ни в чём от него отказа нет, безотказный человек. Еще хочу сказать, что он истинный «израильтянин», не лукавый человек. Бывает, что-нибудь скажет резко, но только из добрых побуждений. Он и отец хороший, и друг хороший, и помощник. Великий труженик, на все руки мастер, один из тех людей, на которых можно положиться».
