(2 Посл. к Коринфянам, 6. 1—10)
Во Имя Отца и Сына и Святого Духа!
Почти каждый день годичного богослужебного круга мы чтим память мучеников, пострадавших за Христа. Наша Церковь зиждется на крови исповедников, отдавших свою земную жизнь за правду Божию. Вот и покровительница нашего храма, святая мученица Татиана – хрупкая римская девушка претерпела такие мучения и страдания, которые кажутся совершенно невыносимыми.
Под страхом пыток ее заставляли поклониться языческим истуканам, ее били, терзали тело железными крючьями, выкалывали глаза, ввергали в огонь и бросали на съедение льву. В ее житии есть даже такая деталь: мучители так долго ее били железными палками, что сами изнемогали от своих трудов и падали на землю, еле живые.
Когда мы размышляем о святых, об их жизни, подвигах, страстотерпчестве, мученичестве, а тем паче, когда мы обращаемся к ним в молитве, нам кажется, что это какие-то совсем другие люди, принципиально, чуть ли не онтологически отличные от нас, люди какой-то иной природы, иного устроения. Нам кажется порой, что между нами и ими существует некая непроходимая пропасть, будто бы изначально они были предназначены для неба, а мы — для житейского волнения, тщеты, страстей, тревог, малодушия, страха. Словно они во время своего земного пути, не были, подобно нам, подвержены житейским бурям, натиску нечистых помыслов, штурмам самолюбия…
Однако это совсем не так. Святые явлены нам как образ нашего личного спасения, как возможность нашего личного преображения. Думая о святых, мы не можем не вспомнить вопрос, заданный Иисусу Христу его учениками: Кто же может спастись? И не можем не вспомнить и ответа Господа: Человеку это невозможно. Богу же все возможно.
Святые никогда бы не смогли достичь святости одними лишь собственными усилиями, без помощи Божией. Но таковая помощь Божия подается лишь тем, кто сам возлюбил Его всем сердцем своим, всей крепостью своею, всем помышлением своим. Кто приложил к своему спасению усилия собственной свободной воли.
Слава Богу, многие из нас теоретически это понимают. Но как практически в своей жизни применить эту теорию?
В сегодняшнем чтении послания апостола Павла к Коринфянам есть ответ на вопрос многих наших современников-христиан: как спастись в нынешних условиях.
«Умоляем вас, чтобы благодать Божия не тщетно была принята вами, – пишет апостол Коринфянам и, конечно же, всем нам, – Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения». И далее дает уникальный рецепт сохранения благодати Божией, чтобы мы являли себя в качестве служителей Божиих в следующих обстоятельствах:
«В великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах…»
Примем без ропота, без вечных наших жалоб, без поисков виноватых все, что ниспошлет нам Господь, и станем истинными служителями Его, исповедниками правды Божией.
Но готовы ли мы к такому исповедничеству?
Во-первых, давайте посмотрим, являемся ли мы христианами не по каким-то умозрительным убеждениям и лишь по той причине, что мы посещаем время от времени богослужение? Являемся ли мы воистину христианами по духу, по той жизни, которую мы ведем? Христиане ли мы в нашей семье? Не притесняем ли мы своих самых близких людей прихотями, капризами, выяснениями отношений, нахлебничеством, упреками, поучительным тоном, высокомерием, прекословием, тунеядством? Не пользуемся ли мы тем, что близкие родственники нас любят и нам прощают наши слабости? Не кичимся ли мы перед ними своей верой в Бога и тем, что мы ходим в Церковь? И вообще, молимся ли мы Господу за них каждый день? Если нет – то мы не христиане и тем более не исповедники.
Во-вторых, давайте посмотрим, как мы ведем себя с друзьями, приятелями и близкими знакомыми. Не ищем ли мы первенства в наших отношениях с ними, не обсуждаем ли мы их недостатки и слабости с третьими лицами, не предаем ли мы их малодушием, нежеланием уделить им время, защитить их перед другими? Радуемся ли мы их успехам, огорчаемся ли мы их бедам? Потакаем ли мы в их грехах, поддерживаем ли в их доброделании? Не избегаем ли мы их, когда они пытаются навесить на нас свои проблемы? Не требовательны ли мы к ним в то самое время, когда к себе бываем снисходительны? Если так – то мы не христиане и тем более не исповедники.
В-третьих, давайте посмотрим на то, кем мы являем себя там, куда мы ходим каждый день – на работу, службу, в учебное заведение? Не уклоняемся ли мы от порученного нам дела, не угодничаем ли мы перед начальствующими, не льстим ли, не унижаем ли подчиненных? Не участвуем ли мы в интригах, не перекладываем ли мы на других свои обязанности, не пользуемся ли мы достижениями других как своими собственными? Не избегаем ли мы заслуженных упреков, не ищем ли мы напрасной похвалы? Не лжесвидетельствуем ли мы из ложно понятого нами чувства солидарности с коллегами по работе или учебе? И вообще, не работаем ли мы в индустрии греха, не учимся ли мы тому, как обманывать и обирать людей? Если так – то мы не христиане и тем более не исповедники.
В-четвертых, давайте посмотрим, радеем ли мы за нашу страну, являемся ли мы ее патриотами? Готовы ли мы служить обществу, в котором живем? Не остаемся ли мы пустопорожними критиканами, осуждая перед экранами телевизора деятельность политиков и чиновников, а сами ни делом, ни словом не стараемся выпрямить кривизну нашей жизни? Не проходим ли мы равнодушно мимо страдания и несправедливости, особенно в том случае, если мы реально можем хоть малым помочь избежать их? Не делим ли мы наших сограждан по социальному, профессиональному, национальному или какому иному принципу, воздавая почести одним и унижая других? Не участвуем ли мы в круговой поруке пьянства, обмана, культа денег, оправдания греха, безнравственности, беззакония? Не потворствуем ли мы разбазариванию богатств страны, ущемления ее достоинства, насмехательства над ее историей? Если так – то мы не христиане и тем более не исповедники.
В-пятых, давайте посмотрим, как мы относимся к себе самим – можем ли мы назваться чадами Божиими, а тем паче «друзьями» Христа? Вспомним, как он говорил Своим ученикам: «Вы – друзья Мои». Не коснеем ли мы в самолюбии, в самооправдании, в самоутверждении, в самовозвеличивании, попросту – в гордыне и эгоизме? Не тщеславимся ли мы, не завидуем ли? Не упиваемся ли личными достижениями, достатком, комфортом? А в случае их отсутствия – не жаждем ли их страстно, не стремимся ли к ним, словно в них и есть цель нашей жизни, словно на них мы и возлагает свое упование? Не бесчестим ли мы этим Бога? Радеем ли мы о славе Божьей, памятуя слова Апостола: «ради вас имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2:24)? Прощаем ли врагов наших? Благословляем ли ненавидящих нас? И если не стремимся к этому, то осуждаем ли самих себя за малодушие, маловерие, сердечную леность и теплохладность? Поверяем ли мы свои поступки словом Божиим? Вникаем ли в слова Священного писания, читаем ли Святых отцов, жаждем ли получить хотя бы крупицы Премудрости Божьей? Пытаемся ли познать волю Божью о нас, жаждем ли исполнить ее в смирении и благоговении? Наконец, благодарим ли Бога за Его великие благодеяния, которые Он нам дарит каждый Божий день? Воистину ли мы чувствуем эту благодарность? Действительно ли мы любим Бога? Если так – то мы не христиане и тем более – не исповедники.
И, наконец, в-шестых, давайте посмотрим, насколько мы люди Церкви? Участвуем ли мы в жизни общины, помогаем ли своим трудом и жертвами восстановлению порушенных святынь? Действительно ли мы относимся к церкви как к дому Божьему, видим в своих единоверцах братьев и сестер во Христе? Исполняем ли слово нашего Господа: «Заповедь новую даю вам – да любите друг друга?» Если нет – то мы не христиане и не исповедники.
В конце отрывка из послания к Коринфянам, который мы сегодня слышали, апостол Павел утешает христиан обладанием ценностей, не сравнимых ни с какими земными богатствами:
«Нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем».
Земной ум содрогается от этих слов, не в силах разрешить их парадокс. Но в чем же сила этой немощи? В чем власть этого смирения? В чем радость этой скорби? В чем богатство этой нищеты? Что такого знают христиане, чего бы не знали ни просвещенные язычники, ни благоверные иудеи? Господь на это сказал: «Без Меня не можете творить ничесоже».
И лишь христиане знают: все это – антиномичное, невозожное с точки зрения земной логики и практики, возможно Самому Богу и тем, кто причастен Ему – пребывающим во Христе: все возможно верующему. «Все могу во укрепляющем меня Господе Иисусе».
В этом – великая тайная святости, открытая всякому верующему, доступная каждому, кто воистину возлюбил Христа. Поэтому-то и немощная, по своим земным силам, римская девушка Татьяна, претерпевая нечеловеческие муки, смогла победить своих мучителей, опрокинуть «чуждих богов» и в каком-то смысле – одолеть весь языческий мир.
В тропаре ее поется о том, как она зовет «велиим гласом»: «Тебе, Женише мой, люблю, и Тебе ищуще, страдальчествую». Возжжем же свои сердца любовью ко Господу, начнем же его искать и страдальчествовать ради Него, будем, братья и сестры, просить у Него и этой любви, и этой веры, и этого упования, чтобы не посрамить ни самими собой, ни своей жизнью Нашего Господа, последуем же Ему с той же надеждой и верой, с какой приняла его более чем полтора тысячелетия назад девушка Татьяна, к которой теперь мы возносим наши горячие молитвы, прося ее заступничества и покровительства.
Аминь.
